Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Ламия Хаджи Башар была обречена на сексуальное рабство членами «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ, арабское - ДАИШ - террористическая организация запрещена Верховным судом РФ - прим. ред.). Два долгих года она смотрела, как в самом сердце Сирии и Северном Ираке детей продают в рабство. Ламия была одной из нескольких тысяч женщин и девочек, секс-рабынь, которыми торговали как животными, а потом насиловали фанатики-варвары. Но теперь девушка свободна, она живет в уединении в Германии, надеется начать жизнь с чистого листа и поступить в университет.

Двухлетнее заточение оставило глубокие шрамы не только в душе хрупкой девушки: во время побега она была ранена, и на лице 18-летней Ламии остались борозды, которые до конца ее дней будут напоминать бывшей пленнице боевиков ИГИЛ об ужасах.

Ламия проявила недюжинное мужество, когда решились рассказать миру свою историю. Недавно Ламия получила премию имени Сахарова в области прав человека «За свободу мысли».

Сама девушка рассказывает, что неоднократно пыталась сбежать, но ее ловили, тащили обратно, перепродавали и насиловали снова и снова. Девушка вспоминала, как дерзко стояла на скамье подсудимых перед судьей «Исламского государства». Кровь лилась из ее рта и носа, а тело ее было покрыто синяками - результатом очередного чудовищного истязания похитивших ее боевиков ИГ, которым было мало избивать девушку руками и ногами - они дополнили свои пытки кабелями и оружием. Перед этим она вновь попыталась сбежать: девушку поймали, когда она пыталась вывести из исламского ада других рабынь.

«Судья сказал, что либо меня убьют, либо отрежут ногу, чтобы я больше не смогла убежать», - вспоминает Ламия. - Я ответил, что если мне отрежут одну ногу, я использую вторую и выберусь отсюда. Сказала, что никогда не сдамся. Они ответили, что будут продолжать пытать меня, если я снова попытаюсь сбежать». Девушка осталась цела благодаря высокопоставленному чиновнику, который принял решение продать ее новым хозяевам.

Ламия рассказывает, что неоднократно пыталась сбежать, но ее ловили youtube.com / Frédérick Moulin

Ламия из деревни езидов (курдская этноконфессиональная группа, говорящая на диалекте курманджи курдского языка арийской ветви индоевропейской семьи, в основном езиды живут в Иракском Курдистане - прим. ред.) на севере Ирака . В населенном пункте счастливо проживали порядка двух тысяч человек. Ламия ходила в школу и надеялась, что когда-нибудь станет учителем. Но в 2014 году в селение вторглись террористы. Все было просто: либо ты принимаешь ислам (в их извращенном представлении), либо смерть.

«Когда я впервые услышала слово «ИГИЛ», я подумала, что это какое-то новое животное, - вспоминает Ламия. - Я не знала, что они террористы. Деревня была окружена, но они сказали, что не навредят. Нескольким семьям удалось сбежать еще тогда».

15 августа 2014 года в селение ворвалась группа мужчин, облаченных в черные одеяния. Женщин и детей держали на первом этаже в школе.

«Я была так напугана. Я думала об отце, моей семье, что будет с моей жизнью, - говорит девушка. - Тогда они забрали всех наших мужчин: отцов, сыновей, братьев». Это был последний раз, когда она видела свою семью. «Женщинам сказали, что всех мужчин отправили к горе Синджар, где езиды нашли убежище, но через 10 минут послышалась стрельба», - продолжает Ламия.

Женщин разделили на две группы: замужних женщин и маленьких детей доставили Таль-Афар , а незамужние и подростки были отправлены в Мосул . Пожилых женщин убили.

Ламия и три ее сестры попали в ад. «Мужчины набрасывались на нас, трогали и целовали», - говорит она. В Мосуле пленников затолкали в большое здание, наполненное сотнями езидов того же возраста. Оказалось, что это невольничий рынок, где боевики покупают секс-рабынь.

«Они все время приходили и выбирали девушек, если кто-то отказывался идти, их избивали тросами, - вспоминает бывшая пленница. - Это было так больно видеть, как эти монстры, нападают на девушек. Даже девочки девяти и десяти плакали и умоляли не трогать их. Я не могу описать этот ужас».

Человек из Саудовской Аравии, лет сорока, купил Ламию и одну из ее сестер. Они были переправлены в оплот ИГИЛ в Сирии - город Ракка . Их держали в наручниках. «Он был плохим человеком, мы были с ним три дня. Он попытался задушить меня после того, как я отвергла его ухаживания. Его руки сомкнулись на моей шее, - говорит девушка. - Чтобы сломать меня, он бросил нас с сестрой в комнату, где было около 40 мужчин. Они издевались над нами. Вы не можете себе представить этого - две маленькие девочки в руках стольких монстров. Там происходили страшные вещи».

После этого девушек перепродали другим террористам примерно за 100 фунтов каждую. Ламию купил мужчина из Мосула. Ее держали взаперти в комнате, но ей удалось целых пять раз попытаться сбежать из плена. Один раз девушка выпрыгнула из окна. Местный мужчина помог ей и три дня прятал раненую Ламию в своем доме. Они были готовы передать ее родственникам, но все члены семьи девушки были либо в плену, либо уже убиты. Через три дня испуганные спасители передали ее обратно ИГ - девушку выследили благодаря компьютеризированной системе регистрации, которая используется для записи продажи. Перед тем, как доставить ее к «хозяину», который избил девушку до полусмерти, ее пытали шестеро мужчин. После второй попытки побега ее перепродали другому боевику.

«Каждый раз, когда я попытался убежать, они пытали меня, но это сделало меня сильнее. Я никогда не сдавалась, - улыбается девушка. - Я видела так много жестокости, так много преступлений. Это дало мне силы продолжать борьбу против них. Меня продали седовласому мужчине, он жил с женой и сыном. Я сказала, что могу быть рабыней, но, пожалуйста, не трогайте меня. Затем он изнасиловал меня. Однажды я попросила жену и его мать защитить меня от сексуального насилия, но они сказали, что это его право, так как я безбожница». После очередной попытки ее снова продали. Девушка призналась, что каждый был еще хуже, чем предыдущий, они постоянно били ее, кричали.

Последним ее хозяином был опытный подрывник. У него был большой подвал в Мосуле, весь заполненный машинами, жидкими взрывчатыми веществами и электрооборудованием. Ламию заставляли работать бок о бок с мужчинами и делать жилеты для смертников. Она научилась подключать провода – делала по 50 устройств в день. Однажды она услышала, как рядом взрываются ракеты и шум самолетов.

«Я надеялась, что на нас нападут, и все мы умрем, - говорит Ламия. - Я хотела закончить мои страдания. И я хотела уничтожить это страшное место, потому что там делали бомбы».

В какой-то момент она убедила других рабынь сделать рывок к свободе. Это была та самая попытка побега, после которой девушку жестоко избили, и она предстала перед «местным» судом. После чего ее продали хирургу, который занимался работорговлей в свободное от «штопания» ран террористов время. Ламия работала в его больнице, ей был выделен мобильный телефон, который стал ее спасением: пленнице удалось связаться с дядей в Курдистане. Дядя заплатил контрабандисту 7,5 тысячи долларов, чтобы выкупить племянницу. Девушка из Кочо, Кэтрин , и девятилетняя девочка по имени Алмас вместе с Ламией в ночи убегали из плена на свободу, но Кэтрин и Алмас погибли, наступив на мину. С того момента прошло около девяти месяцев. Ламия до сих пор помнит, как курдские солдаты отнесли ее в больницу, где врачам пришлось удалить молодой девушке один глаз. Позднее с помощью благотворительной организации, помогающей пострадавшим от террора женщинам и детям, Ламию переправили в Германию. За счет благотворителей ей проведут еще две операции по восстановлению зрения левого глаза и лазерное лечение, которое хоть немного, но сгладит ее шрамы. По сей день 18-летняя беженка не может избавиться от кошмаров и постоянно думает о тех, кто остался в плену. Пять сестер Ламии также смогли сбежать, но девятилетняя Маяда до сих пор в плену боевиков.

«Эти люди хотели уничтожить мой народ, мою религию, но мы все выдержим, - говорит Ламия. - Моя работа состоит в том, чтобы сказать тем женщинам и девушкам, что они не одиноки. И мы будем требовать справедливости для тех монстров, которые причинили нам эту боль».

«Жен» себе боевики находят разными способами. Один из них — знакомства через интернет и обещания красивой жизни. Девушек, клюнувших на посулы псевдоженихов, связывают цепями, отвозят на рынки невольниц, насилуют, бьют, сообщает 365info.kz.

Откровения сбежавшей из рабства

Татьяна провела на территории Сирии , в одном из лагерей террористов ИГИЛ, почти полгода.

- Девушки! Не совершайте моих ошибок, вас там ничего хорошего не ждет! Счастья там нет, там только боль и страдания! — начинает рассказ Татьяна.

Виртуальный роман в социальной сети увлек Таню очень быстро, девушка погрузилась в псевдолюбовь с головой. Каждый вечер она как одержимая бежала к компьютеру, чтобы начать переписку и общение в виртуальном пространстве с Амирханом. Разговоры продолжались иногда до утра. Мужчина много писал о своей семье, об уважении к старшим, отношении к женщинам. Светлана поняла, что влюбляется.

«Принца на белом коне», который переписывался с ней в интернете, Татьяна по приезде в Сирию так и не увидела. Ей сообщили, что он уже мертв — погиб в бою. Девушку вместе с другими женщинами поселили в женском общежитии.

- Там было очень много девушек. Все они ревели, просили о пощаде, молились. Там были как русские девушки, так и не русские. Одна из них сказала, что нас, скорее всего, отвезут в рабство. Как потом и получилось. Меня и еще нескольких девушек связали цепями и куда-то повезли. Позже, когда мы приехали… Место было похоже на аукцион, но торговали только людьми. Нас по одной заводили в какую-то комнату. В комнате было много мужчин. И каждый за нас предлагал цену, — рассказывает Таня.

Татьяне объяснили, что она выйдет замуж за моджахеда по имени Хаирбек . Он заслужил невесту в бою. И она должна быть счастлива, что ей достался такой правоверный кавалер.

- Единственное, что мне помогло не закончить жизнь самоубийством — это надежда на то, что я все еще смогу выбраться, смогу вернуться домой, увидеть своего сына и жить как раньше, — говорит девушка.

Спастись Татьяне удалось чудом. У нее случился приступ астмы. Россиянку доставили в местный лазарет. Одна из санитарок сжалилась и помогла вернуть документы, чтобы выбраться в Турцию.

Контрацепция

- 16-летняя девушка, запертая в комнате, где из мебели была только кровать, научилась бояться заката, так как когда темнело, ей приходилось отсчитывать время до следующего изнасилования, — пишет в The New York Times журналистка Рукмини Каллимачи .

На протяжении года, проведенного в рабстве ИГИЛ , эта девушка больше всего боялась забеременеть от насильника.

- Но чего-чего, а этого ей не следовало опасаться, — пишет Каллимачи . Вскоре после того как боевик купил эту юную девушку, он принес ей коробку с пилюлями.

- Каждый день я должна была принимать одну пилюлю у него на глазах. Он выдавал мне по коробке в месяц. Когда таблетки кончались, он приносил новые. Если один мужчина перепродавал меня другому, коробку с таблетками передавали вместе со мной, — пояснила девушка. Лишь спустя несколько месяцев она узнала, что ей давали противозачаточные таблетки.

Лидеры ИГИЛ сделали сексуальное рабство неотъемлемой частью деятельности группировки и в том виде, в котором оно, по их мнению, практиковалось во времена пророка Мухаммеда. Они эксплуатируют девочек и женщин из религиозного меньшинства езидов, взятых в плен почти два года назад . Чтобы торговля секс-рабынями не заглохла, боевики агрессивно навязывают своим жертвам противозачаточные средства, дабы без помех продолжать надругательства, передавая женщин друг другу.

В своих официальных изданиях ИГИЛ утверждает, что мужчина может законно насиловать порабощенных женщин практически в любых обстоятельствах. Согласно брошюре, опубликованной группировкой, разрешен даже сексуальный акт с ребенком . Запрет на изнасилование беременной рабыни — фактически единственная защита для пленниц.

Секс-рабство как специальная инфраструктура

Систематические изнасилования и продажа в рабство женщин и девушек (от 12 лет) из религиозного меньшинства езидов - стандартная практика для боевиков ИГИЛ, еще в 2014 году объявивших о том, что они возрождают рабство как «институт». Практически каждое интервью с девушками, которым удалось сбежат ь, подтверждало, что действия насильственного характера закреплены в официальном статуте ИГИЛ, а для торговли секс-рабынями обустроена специальная инфраструктура. На подконтрольных террористам территориях имеются сети складов, где удерживают жертв, специальные помещения, где девушек осматривают и маркируют как товар, а также автобусный парк, используемый для транспортировки рабынь.

Исламское Государство превратило сексуальное рабство в настоящую бюрократию, разработав в том числе стандарты «торговых контрактов» на женщин, заверенных исламскими судами, находящимися под властью террористов. Езидские рабыни пользуются большой популярностью среди мужчин из глубоко консервативных мусульманских общин, где случайный секс и знакомства с женщинами являются табу.

Согласно оценкам последнего доклада ООН, более 25 000 иностранных боевиков из 100 стран мира присоединились к воинствующим группам исламских террористов, таким как «Аль-Каида» и «Исламское государство»*, только за последние годы, причем 71% из них – за период с лета 2014 по март текущего года.

На фоне растущего числа лиц, примкнувших к участию в деятельности экстремистских исламистских группировок, особо обращает на себя внимание увеличение числа девушек, все активнее устремляющихся в ряды террористов ИГИЛ*. Их количество измеряется уже не десятками и сотнями, а тысячами, и эта тенденция стала походить на своего рода эпидемию, значительно затронувшую не только мусульманские, но и европейские государства, а также в определенной степени США, Канаду, Австралию.

Так, по данным Института стратегического диалога (The Institute of Strategic Dialogue – ISD) в Лондоне, в последнее время наиболее массово в этом процессе стали участвовать представительницы «слабого пола» таких стран, как Великобритания, Дания, США, Франция, Германия, Швеция, Финляндия, Норвегия, Австрия, Россия, а также Австралия и Канада.

В исследовательских центрах различных стран пытаются определить, чем же обусловлена возросшая активность приобщения девушек к ИГИЛ и каковы возможные рецепты в целях принятия превентивных мер в странах, охваченных этим процессом.

Как показывают различные европейские исследования, присоединяющихся к ИГИЛ женщин-иностранок в основном можно разделить на следующие возрастные группы: 15-18 лет, 20-21 год, 25-26 лет и, примерно, 45 лет. Большинство из них – представительницы среднего класса, но определенная часть – это девушки из малообеспеченных слоев общества, всю жизнь прожившие в пригородах или в сельской местности.

Безусловно, у каждой из этих групп есть свои возрастные и социальные мотивации принятия подобных решений. Как отмечается в подготовленном Institute for Strategic Dialogue и International Center for the Study of Radicalization Королевского колледжа в Лондоне докладе, «женщин влекут к ИГИЛ разные факторы, в том числе чувство своей изолированности, убеждение, что международной мусульманской общине угрожает опасность и желание обрести духовных сестер (они особенно важны для девушек-подростков)».

Определенная часть девушек следует за своими бойфрендами, тогда как другие, напротив, стремятся к независимости и вынашивают собственные исламистские планы, возникшие в процессе их обработки различными религиозными кругами, в том числе и в результате активного общения в социальных сетях, чем сегодня поголовно занято большинство молодежи.

При этом следует отметить, что в последнее время основной эмиграционный наплыв молодых людей в Европу и другие промышленно-развитые регионы происходит из мусульманских государств арабского мира и Африки, значительная часть бойфрендов и контактов молодых западноевропейских девушек в соцсетях придерживается мусульманского вероисповедания, что также побуждает девушек к углубленному познанию основ ислама. В этой работе ИГИЛ активно использует возможности социальных сетей в целях воздействия на широкие массы.

В процессе такого общения, естественно, затрагиваются и обсуждаются негативные аспекты и пороки, поражающие нынешнее общество, в частности, разрушение идеологических ориентиров, снижение роли семьи и традиционного брака, а главное – подчеркивается неустанная борьба приверженцев ислама за сохранение и торжество общепризнанных жизненных устоев, в противовес христианской религии.

К сожалению, нередко такие обсуждения в Интернете изобилуют экстремизмом, который, в принципе, весьма легко проникает в сознание молодежи, а тем более, когда его проповедуют опытные представители исламистских группировок.

В результате увлекшиеся девушки переходят в ислам из христианства, иудаизма и буддизма или же отказываются от агностических или атеистических взглядов своей семьи. В результате искаженное восприятие общества (в частности, братьям по вере – суннитам нужна помощь в борьбе с вредоносной и еретической властью Асада, а для суннитов алавиты – это секта извращенцев) подталкивает девушек к присоединению к «священной войне» на Ближнем Востоке, у них возникает желание сражаться наравне с мужчинами в «горячих точках» на стороне ИГИЛ.

Идеализированный образ мужчины, который идет на смерть и проявляет стойкость веры и убеждений, является ключевым для таких девушек, окруженных, как им кажется, у себя на родине нерешительными, слабохарактерными и женоподобными юношами. Воплощающий в себе добродетели молодой человек становится в конечном счете идеальным кандидатом в мужья, способным помочь укрыться от растущей нестабильности современного мира и измененных в последние годы семейных отношений на Западе. Эти девушки обычно категорически не принимают независимый и индивидуалистический образ мужчины и женщины, царящий в нынешнем обществе, они ищут нечто вроде антропологической утопии.

Наивно романтическое восприятие любви накладывается при этом на тягу к войне и насилию, в результате чего значительная часть девушек оказывается буквально загипнотизированной военной агрессией. Нельзя забывать, что насилие может показаться привлекательным не только мужчинам, но и женщинам, а жизнь в экстремальной ситуации приобретает смысл, позволяющий на время изменить свое положение в западном обществе.

Участие девушек в террористической деятельности ИГИЛ не является нововведением. Ведь ранее были и другие «революционные» или экстремистские группировки, в том числе в Германии и других европейских государствах (хотя бы «Фракция Красной Армии» – Rote Armee Fraktion, немецкая леворадикальная террористическая организация, действовавшая в ФРГ в 1968-1998 гг.), в деятельности которых в качестве боевиков активно участвовали девушки.

Такими чувствами девушек за последние годы научились прекрасно манипулировать экстремистские сайты «Исламского государства», используя их настроение и обрисовывая «благородный образ женщины», которая может найти убежище от современной неустроенности и жить в абсолютном доверии под крылом мужчины-борца за идею именно в «Исламском государстве».

В этой работе ИГИЛ использует не только открытую пропаганду своих идей, но и другие решения. Так, в феврале с.г. в социальной сети начал набирать вирусную популярность скриншот из эфира телеканала CNN, на котором утверждается, что террористы из организации ИГИЛ рекрутируют женщин с помощью котят и Nutella, показывая потенциальным членам своей организации, что их жизнь в полевых условиях мало чем отличается от жизни обычных людей. О необычной любви членов ИГИЛ к Nutella стало широко известно в августе 2014 года, когда СМИ обратили внимание на то, что террористы любят публиковать в соцсетях свои фотографии с банками орехового лакомства.

Первые группы отправившихся в ИГИЛ девушек превратились в вербовщиков: они отправляют электронные письма, ведут блоги, рассказывают о жизни жен моджахедов в Сирии. Прибыв на место, девушки иногда выходят замуж за европейцев, которые уже влились в ряды исламских радикалов.

К тому же женщины осуществляют надзор над «еретичками» (т.е. ставшими рабынями ИГИЛ езидками и ассирийками, которых используют для удовлетворения сексуальных потребностей боевиков). Такой надзор обычно доверяют перешедшим в ислам западным женщинам, которые входят в бригаду «Аль-Ханса», следящую, чтобы все женщины следовали законам шариата. Членам этого батальона выплачивается жалование в 200 долларов в месяц. Женщины патрулируют улицы и дежурят на блокпостах исламистов группами не менее 6 человек, они наделены «Исламским государством» правом останавливать людей и проверять документы. Прежде всего, это касается женщин, поскольку посторонний мужчина по шариату к ним прикасаться не может. «Женские батальоны» создали еще и для того, чтобы никто не мог проникнуть в столицу ИГИЛ – Ракку или бежать из нее переодетым в женское платье, что неоднократно случалось с боевиками ССА или с разочаровавшимися в «преимуществах» жизни в «Исламском государстве» девушками из Европы.

Значительная часть прибывающих в ИГИЛ из Западной Европы женщин выражает желание воевать на фронте, но интерпретация шариата, пропагандируемая ИГИЛ, официально этого не разрешает. Вместе с тем, военная подготовка этих женщин ведется «Исламским государством» весьма активно и из них даже формируются боевые отряды. Они участвуют в отдельных операциях ИГИЛ, а поскольку погибнуть от руки женщины для любого мусульманина считается большим несчастьем, это является сильным пропагандистским оружием террористов в их борьбе с противниками, т.е. с мусульманами – сторонниками законной власти в регионе.

С учетом непрекращающегося активного рекрутирования ИГИЛ новых сторонников из Европы и других развитых государств, одним из способов не допустить присоединения молодежи, в особенности девушек, к этой террористической организации может стать разъяснительная работа, в ходе которой необходимо настойчиво обращать внимание на реалии жизни под властью ИГИЛ в противовес утопической пропаганде, что, как представляется, в значительной степени способно удержать молодых женщин от присоединения к боевикам. Желательно также привлекать женщин в качестве преподавателей и социальных работников, готовых помочь уязвимым молодым девушкам найти пути решения их социальных проблем в современном обществе у них на родине.

«Я сде­ла­ла несколь­ко ко­рот­ких шагов нав­стре­чу... Я дро­жа­ла. Нерв­ни­ча­ла. Бо­я­лась...» - жен­щи­на по имени Шамс опи­сы­ва­ет мель­чай­шие по­дроб­но­сти своей пер­вой встре­чи с бу­ду­щим мужем. Чрез­вы­чай­но эмо­ци­о­наль­ная проза чи­та­ет­ся как пло­хой лю­бов­ный роман:

«Он по­смот­рел на меня, наши глаза встре­ти­лись. Мое серд­це ко­ло­ти­лось со ско­ро­стью света. Он улыб­нул­ся и задал во­прос, ко­то­рый я не за­бу­ду до конца своих дней: „Можем ли мы по­же­нить­ся се­год­ня?“» .

И все же это не сте­рео­тип­ная сказ­ка, в конце чи­та­те­ля не ждут слова «долго и счаст­ли­во». Это рас­сыл­ка от Шамс, жен­щи­ны, на­зы­ва­ю­щей себя «Пти­цей Джан­на» и ве­ду­щей блог, ко­то­рый экс­пер­ты на­зы­ва­ют дей­ствен­ным - и опас­ным - ин­стру­мен­том вер­бов­ки в тер­ро­ри­сти­че­скую ор­га­ни­за­цию ИГИЛ.

Шамс - псев­до­ним, на­сто­я­щее имя неиз­вест­но - одна из за­пад­ных жен­щин, ко­то­рые оста­ви­ли свои дома и семьи, чтобы по­ехать в Сирию и Ирак и при­со­еди­нить­ся к ИГИЛ. По при­бли­зи­тель­ным оцен­кам, есть еще при­мер­но 550 таких, как она.

Ис­сле­до­ва­те­ли из Ин­сти­ту­та стра­те­ги­че­ско­го диа­ло­га (ISD) в Лон­доне, обес­по­ко­ен­ные «бес­пре­це­дент­ным ро­стом числа жен­ских но­во­бран­цев» в ИГИЛ, от­сле­жи­ва­ют более сотни таких жен­щин через ин­тер­нет-плат­фор­мы, вклю­чая Twitter, Facebook, Tumblr и раз­ные блоги.

База дан­ных ISD, круп­ней­шая в своем роде, предо­став­ля­ет уни­каль­ную воз­мож­ность уви­деть по­все­днев­ную жизнь жен­щин ИГИЛ. Пред­по­ла­га­ет­ся, что, если уста­но­вить, как имен­но жен­щи­ны ис­поль­зу­ют­ся тер­ро­ри­сти­че­ски­ми груп­па­ми, ана­ли­ти­ки будут лучше по­ни­мать прин­ци­пы ра­бо­ты этих ор­га­ни­за­ций и спо­со­бы борь­бы с ними. Стар­ший на­уч­ный со­труд­ник ин­сти­ту­та Эрин Сол­т­ман го­во­рит:

«То, что мы об­на­ру­жи­ли, дей­стви­тель­но ло­ма­ет сте­рео­ти­пы. Их воз­раст ко­леб­лет­ся от 13 до 40 лет, у них часто есть хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние, ра­бо­та и семьи».

Из­да­ние CNN по­лу­чи­ло до­ступ к но­во­му до­кла­ду ис­сле­до­ва­тель­ской груп­пы, ко­то­рый рас­ска­зы­ва­ет о мно­же­стве жен­щин самых раз­ных воз­рас­тов и про­фес­сий. Эти жен­щи­ны иг­ра­ют опре­де­лен­ные роли в со­ста­ве тер­ро­ри­сти­че­ской груп­пы, ко­то­рая в на­сто­я­щее время кон­тро­ли­ру­ет зна­чи­тель­ные тер­ри­то­рии Сирии и Ирака.

Блогер

Несмот­ря на ак­тив­ность Шамс в ин­тер­не­те, све­де­ний о ее под­лин­ной лич­но­сти мало. На­ме­ки, ко­то­рые можно встре­тить в по­стах, поз­во­ля­ют пред­по­ло­жить, что ей 27 и она родом из Ма­лай­зии, из ин­до-па­ки­стан­ской семьи.

Вы­учив­шись на врача, Шамс бро­си­ла все, чтобы на­чать жизнь с нуля под ре­жи­мом ИГИЛ, где, по ее сло­вам, управ­ля­ет кли­ни­кой для жен­щин и детей - про­во­дит ги­не­ко­ло­ги­че­ские осмот­ры, на­зна­ча­ет ан­ти­био­ти­ки и де­ла­ет при­вив­ки.

Крас­ной нитью через ее блог про­хо­дит бла­го­дар­ность ИГИЛ. Это по­хо­же на жен­ский роман: рас­сказ о том, как в Сирии она нашла веру, по­ни­ма­ние и лю­бовь.

Мно­гое зву­чит как ро­ман­ти­че­ский вы­мы­сел, часто встре­ча­ют­ся эпи­зо­ды, будто на­роч­но со­здан­ные, чтобы не от­пу­стить вни­ма­ние чи­та­те­ля - на­при­мер, когда ее муж, якобы борец ИГИЛ родом из Ма­рок­ко, не ре­а­ги­ру­ет на со­об­ще­ния, ко­то­рые она шлет ему на поле битвы: «Обе­щай мне, что ты до­ждешь­ся рож­де­ния на­ше­го ре­бен­ка... Обе­щай, что оста­нешь­ся жив!», на что муж от­ве­ча­ет: «Ин­шал­ла» (как по­же­ла­ет Бог).

Шамс опи­сы­ва­ет жизнь в ИГИЛ как уто­пию, при­во­дя целые спис­ки «пре­иму­ществ» для ино­стран­ных бой­цов - вроде бес­плат­но­го жилья и здра­во­охра­не­ния, - и дает со­ве­ты тем, кто готов от­пра­вить­ся в путь: «За­па­сай­тесь хо­ро­шей одеж­дой и обу­вью - мест­ное ка­че­ство вас разо­ча­ру­ет».

Но ре­а­лии жизни на тер­ри­то­рии ИГИЛ су­ро­вы, и, как жена по­сре­ди зоны во­ен­ных дей­ствий, Шамс при­зна­ет мрач­ную, «пред­ре­чен­ную» участь, ко­то­рая ждет ее мужа на поле боя, раз­ме­щая фо­то­гра­фию с под­пи­сью: «Пока му­че­ни­че­ство не раз­лу­чит нас».

Школьницы

Всего несколь­ко ме­ся­цев назад твиты Амиры Абазе мало от­ли­ча­лись от за­пи­сок любой дру­гой лон­дон­ской школь­ни­цы-под­рост­ка. Какую обувь ку­пить? Vans. Лю­би­мый фут­боль­ный клуб? Челси. Самый нена­вист­ный школь­ный пред­мет? Ста­ти­сти­ка.

Но в ян­ва­ре лента 15-лет­ней школь­ни­цы за­пол­ни­лась по­то­ком со­об­ще­ний о тя­же­лом по­ло­же­нии си­рий­ских бе­жен­цев - мно­гие были ад­ре­со­ва­ны Ка­ди­зе Сул­тане и Ша­ми­ме Бегум, ее од­но­класс­ни­цам в кол­ле­дже Бен­тал Грин Тек­но­лод­жи в во­сточ­ном Лон­доне. Ме­ла­ни Смит из ISD, ко­то­рая про­сле­ди­ла за он­лайн-по­ве­де­ни­ем Абазе, чтобы по­нять, чем ИГИЛ при­вле­ка­ет мо­ло­дых де­ву­шек, го­во­рит:

«Это очень быст­рый про­цесс ра­ди­ка­ли­за­ции. Мы можем сво­и­ми гла­за­ми уви­деть, как де­вуш­ка ста­но­ви­лась все более по­ли­ти­че­ски ан­га­жи­ро­ван­ной Си­ри­ей, пока, на­ко­нец, не при­ня­ла ре­ше­ние уехать туда» .

Счи­та­ет­ся, что мысли о при­со­еди­не­нии к ИГИЛ по­яви­лись у Абазе, Сул­та­ны и Бегум из-за отъ­ез­да од­но­класс­ни­ка в Сирию в де­каб­ре 2014 года. Вско­ре после этого твиты Абазе стали куда менее под­рост­ко­вы­ми и куда более - по­ли­ти­че­ски­ми и ре­ли­ги­оз­ны­ми. Эрин Сол­т­ман утвер­жда­ет:

«Очень часто для жен­щин при­чи­ной ста­но­вит­ся силь­ная эмо­ци­о­наль­ная тяга к гло­баль­ной про­бле­ме. Они не за­ме­ча­ют экс­тре­мист­ских взгля­дов, но на­блю­да­ют, что мир обо­злил­ся на это му­суль­ман­ское со­об­ще­ство, что мир же­сток к нему, и видят свою роль и ре­ли­ги­оз­ную за­да­чу в том, чтобы со­здать без­опас­ное про­стран­ство для всех му­суль­ман - и для этого очень труд­но найти контр­ар­гу­мен­ты. Такое ми­ро­воз­зре­ние очень рас­ши­ря­ет их права и воз­мож­но­сти» .

В фев­ра­ле в ленте Абазе по­яви­лась кар­тин­ка, изоб­ра­жа­ю­щая трех де­ву­шек, пол­но­стью скры­тых па­ран­джой, спи­ной к ка­ме­ре. Под­пись гла­си­ла «Akhwaat» - «сест­ры».

Че­ты­ре дня спу­стя ка­ме­ра в аэро­пор­ту за­сек­ла по­друг- они уле­та­ли в Стам­бул. Еще на одной за­пи­си видно, как де­воч­ки встре­ча­ют­ся с кем-то, кого по­ли­ция опо­зна­ла как кон­тра­бан­ди­ста, ко­то­рый дол­жен был пе­ре­пра­вить их через ту­рец­кую гра­ни­цу в Сирию.

Семьи всех трех школь­ниц опуб­ли­ко­ва­ли тро­га­тель­ные пуб­лич­ные при­зы­вы вер­нуть­ся, но не по­лу­чи­ли от­ве­та.

В ап­ре­ле от де­во­чек по­яви­лась пер­вая ве­сточ­ка: Абазе опуб­ли­ко­ва­ла в Twitter фо­то­гра­фию с едой - шаш­лы­ком и рисом - и под­пи­сью «фаст­фуд в Даула». Слово «даула» озна­ча­ет «го­су­дар­ство» и часто ис­поль­зу­ет­ся по­сле­до­ва­те­ля­ми ИГИЛ как обо­зна­че­ние са­мо­про­воз­гла­шен­но­го го­су­дар­ства ша­ри­а­та.

Счи­та­ет­ся, что в по­след­ний раз все трое были вме­сте в Ракке - опло­те ИГИЛ. На про­шлой неде­ле ад­во­ка­ты их семей вы­пу­сти­ли за­яв­ле­ние о том, что неко­то­рые из де­ву­шек вошли в кон­такт со сво­и­ми род­ствен­ни­ка­ми:

«Они дали по­нять, что здо­ро­вы и в без­опас­но­сти, хотя уже не вме­сте, и что вряд ли вер­нут­ся в Ве­ли­ко­бри­та­нию в бли­жай­шем бу­ду­щем» .

Вербовщик

Семья Аксы Ма­хмуд счи­та­ет, что их дочь - по край­ней мере, от­ча­сти - ви­но­ва­та в том, что Абазе, Сул­та­на и Бегум от­пра­ви­лись в Сирию.

Ма­хмуд было 19, когда она вышла из дома в бо­га­том рай­оне Глаз­го, Шот­лан­дия, в но­яб­ре 2013 года, как все­гда обняв на про­ща­ние сво­е­го отца Му­заф­фа­ра, - а затем ис­чез­ла. Че­ты­ре дня спу­стя она по­зво­ни­ла ро­ди­те­лям, чтобы со­об­щить, что пе­ре­сек­ла гра­ни­цу с Си­ри­ей.

С тех пор как Ма­хмуд до­бра­лась до места, в блоге в Tumblr, ко­то­рый, пред­по­ло­жи­тель­но, ведет она сама, по­яв­ля­ют­ся ре­гу­ляр­ные со­об­ще­ния, при­зы­ва­ю­щие дру­гих людей от­вер­нуть­ся от своих семей в поль­зу джи­ха­да.

И хотя неко­то­рые из этих со­об­ще­ний по­хо­жи на за­пис­ки фа­на­ти­ка, дру­гие оста­ют­ся со­вер­шен­но под­рост­ко­вы­ми. В ответ на пред­по­ло­же­ние, что бри­тан­ские вла­сти могут кон­фис­ко­вать пас­пор­та тех, кто пы­тал­ся при­со­еди­нить­ся к ИГИЛ, Ма­хмуд на­пи­са­ла:

«Ух ты, вал­ла­хи ад­хе­ем (кля­нусь Богом), это самый боль­шой ку­рьез этой неде­ли» .

Пре­вра­ще­ние Ма­хмуд в экс­тре­мист­ку оше­ло­ми­ло ро­ди­те­лей де­воч­ки, ко­то­рые на­ста­и­ва­ют, что она росла как обыч­ный под­ро­сток. В ин­тер­вью CNN ее отец ска­зал: «Она была луч­шей до­че­рью, какую толь­ко можно пред­ста­вить. Мы не можем по­нять, что с ней слу­чи­лось».

В за­яв­ле­нии, опуб­ли­ко­ван­ном, когда ис­чез­ли под­рост­ки из школы Бен­тал Грин, семья Ма­хмуд го­во­рит своей до­че­ри:

«Ты позор для нашей семьи и на­ро­да Шот­лан­дии. То, что ты де­ла­ешь - из­вра­щен­ное и злое ис­ка­же­ние Ис­ла­ма» .

Дитя

По сло­вам ис­сле­до­ва­те­лей ISD, Зай­наб Шар­руф раз­ме­сти­ла эту фо­то­гра­фию в Twitter с под­пи­сью: «Про­хла­жда­юсь в Ха­ли­фа­те, люблю свою жизнь»

Зай­наб Ша­руфф - не из тех, кто доб­ро­воль­но при­со­еди­нил­ся к ИГИЛ; ей было всего 13, когда ее отец Халед Ша­руфф, осуж­ден­ный за тер­ро­ризм, со­брал семью и пе­ре­ехал из Ав­стра­лии в Сирию - по пас­пор­ту брата, чтобы не по­пасть­ся вла­стям. Тем не менее де­вуш­ка, ка­жет­ся, осво­и­лась с жиз­нью на тер­ри­то­рии ИГИЛ - по сло­вам ис­сле­до­ва­те­лей ISD, за­пи­си в блоге Зай­наб сви­де­тель­ству­ют, что она «стала очень во­вле­че­на в экс­тре­мист­скую идео­ло­гию на­си­лия ИГИЛ».

Спу­стя чуть боль­ше года после при­бы­тия в Сирию Зай­наб, как со­об­ща­ет­ся, вышла замуж за луч­ше­го друга сво­е­го отца, Мо­хам­ме­да Эло­ма­ра, бойца ИГИЛ родом из Сид­нея.

Эло­мар стал пе­чаль­но из­ве­стен в ав­стра­лий­ских СМИ за пуб­ли­ка­цию фо­то­гра­фий, на ко­то­рых он сам, его жена и сы­но­вья дер­жат в руках го­ло­вы каз­нен­ных жертв ИГИЛ. Он также утвер­ждал в ин­тер­не­те, что про­да­вал за­хва­чен­ных де­во­чек в раб­ство - за 2,5 тыс. дол­ла­ров каж­дую.

Вско­ре после при­бы­тия на тер­ри­то­рию ИГИЛ, Зай­наб (пред­по­ло­жи­тель­но) стала пуб­ли­ко­вать посты в Twitter под эпи­гра­фом «От стра­ны ан­ти­по­дов до му­х­аджи­ры на зем­лях Ха­ли­фа­та», что озна­ча­ет «От ав­стра­лий­ки до пе­ре­се­лен­ца в Ха­ли­фа­те».

Ис­сле­до­ва­те­ли ISD го­во­рят, что, когда она впер­вые ока­за­лась в своем новом доме в Ракке, ее со­об­ще­ния от­ра­жа­ли «вкусы и же­ла­ния де­воч­ки-под­рост­ка, вы­рос­шей на За­па­де» - она была очень при­вя­за­на к сво­е­му iPad и меч­та­ла о ро­зо­вом Lamborghini.

Од­на­ко вско­ре ее посты Twitter на­ча­ли по­вто­рять экс­тре­мист­скую ри­то­ри­ку отца - она от­кры­то го­во­ри­ла о тер­ак­те 9/11 как о празд­ни­ке. Среди про­чих фо­то­гра­фий есть «се­мей­ное фото» жен­щин семьи Шар­руф с АК-47 в руках, си­дя­щих на белом BMW.

Прав­да, дру­гой пост гла­сит: «Я не экс­тре­мист, я про­сто сле­дую дин». Это араб­ское слово, ко­то­рое озна­ча­ет «вера».

На про­шлой неде­ле, после того как по­яви­лись со­об­ще­ния, что семья, воз­мож­но, на­ме­ре­на вер­нуть­ся домой, ав­стра­лий­ский пре­мьер Тони Эб­ботт пре­ду­пре­дил, что в этом слу­чае им при­дет­ся столк­нуть­ся «со всей су­ро­во­стью за­ко­на».
Вдовы

Всего год назад близ­не­цы Саль­ма и Захра Ха­лане были по­пу­ляр­ны­ми, успеш­ны­ми под­рост­ка­ми, ста­ра­тель­ны­ми ан­глий­ски­ми школь­ни­ца­ми, меч­та­ю­щи­ми о ка­рье­ре в ме­ди­цине.

Но в июне 2014 года в воз­расте 16 лет де­воч­ки сбе­жа­ли от род­ных, ко­то­рых мест­ное со­об­ще­ство опи­сы­ва­ет как «очень ре­ли­ги­оз­ную семью в се­вер­ной Ан­глии», от­пра­вив­шись спер­ва в Тур­цию, а затем через гра­ни­цу в Сирию.

В те­че­ние несколь­ких недель, по сло­вам ISD, их обеих вы­да­ли замуж за бой­цов ИГИЛ; в ак­ка­ун­те Twitter, ко­то­рый пред­по­ло­жи­тель­но при­над­ле­жит Саль­ме, можно найти со­ве­ты дру­гим по­тен­ци­аль­ным пе­ре­беж­чи­кам о том, как найти мужа на тер­ри­то­рии Ис­лам­ско­го го­су­дар­ства.

Ис­сле­до­ва­те­ли ISD го­во­рят, что ее сест­ра Захра ис­поль­зу­ет свой по­пу­ляр­ный ак­ка­унт Twitter, чтобы вос­хва­лять дей­ствия ис­лам­ских тер­ро­ри­стов.

11 сен­тяб­ря она на­пи­са­ла твит:

«С днем #9/11! Это самый счаст­ли­вый день в моей жизни. На­де­юсь, такое слу­чит­ся вновь ин­шал­ла #ИГ» .

В не мень­ший вос­торг ее при­ве­ли но­во­сти о на­па­де­нии на Charlie Hebdo в ян­ва­ре.

ISD счи­та­ет, что мужья обеих де­во­чек были убиты с про­ме­жут­ком в несколь­ко дней в де­каб­ре про­шло­го года. 6 де­каб­ря Захра якобы объ­яви­ла мужа «му­че­ни­ком» в Twitter: «Он был бла­го­сло­ве­ни­ем Ал­ла­ха... Я при­со­еди­нюсь к нему оооооочень скоро:")».

Мень­ше чем через неде­лю по­сле­до­вал пост пред­по­ло­жи­тель­но от Саль­мы: «Да при­вет­ству­ет Аллах моего мужа... Я среди жен ша­хи­дов (му­че­ни­ков) и гор­жусь, что выбор пал на меня».

Де­вуш­ки со­ма­лий­ско­го про­ис­хож­де­ния, ве­ро­ят­но, по­па­ли под вли­я­ние стар­ше­го брата, ко­то­рый, по мне­нию вла­стей, от­пра­вил­ся на поля сра­же­ний Сирии в 2013 году. Как со­об­ща­ет­ся, он оста­вил во­ен­ные дей­ствия и сей­час, по дан­ным ISD и мест­ной об­щи­ны, на­хо­дит­ся в Дании.

Близ­не­цы ведут себя вы­зы­ва­ю­ще в со­ци­аль­ных медиа, но ана­ли­ти­ки го­во­рят, что такая пре­уве­ли­чен­ная пуб­лич­ная ак­тив­ность часто при­зва­на за­глу­шить лич­ные со­мне­ния. Но даже если де­вуш­ки за­хо­тят по­ки­нуть ИГИЛ, им при­дет­ся куда слож­нее, чем их брату. Сол­т­ман по­яс­ня­ет:

«Если вы жен­щи­на, ока­зав­ша­я­ся на тер­ри­то­рии ИГИЛ, вер­нуть­ся в за­пад­ное об­ще­ство будет для вас в 10 раз труд­нее. Мы знаем о несколь­ких сот­нях слу­ча­ев воз­вра­ще­ния муж­чин, но для жен­щи­ны это прак­ти­че­ски невоз­мож­но. Так про­ис­хо­дит по­то­му, что даже для того, чтобы выйти из дома, вы долж­ны иметь раз­ре­ше­ние мужа. Чтобы прой­тись по улице, вам нужен эс­корт. Как толь­ко вы по­па­да­е­те на тер­ри­то­рию ИГИЛ, ваш пас­порт кон­фис­ку­ют. По­пыт­ка убе­жать и дойти до гра­ни­цы будет прак­ти­че­ски об­ре­че­на на про­вал» .

* Запрещённая в России террористическая организация

Даже в таком опасном городе, как Фалуджа, который находится примерно в 65 километров к западу от Багдада, у Салима была особенно опасная профессия, которая — пока он жил в городе — была связана с ежедневым риском подвергнуться физическому наказанию и разориться. 35-летний мужчина, который, как и все герои этой статьи, не хочет, чтобы в газетах появилось его настоящее имя, является единственным работником в семье и к тому же заботится о своем старом больном отце. Когда ИГИЛ захватила Фалуджу в январе прошлого года, он зарабатывал на жизнь, работая парикмахером.

В первых полгода оккупации силами ИГИЛ боевики, как правило, не очень требовали строгого исполнения законов исламского фундаментализма. «Исламское государство» не обладало все полнотой власти в городе и не хотело настраивать население против себя. Но в некоторых важных вопросах принципиального характера — например, правильная прическа настоящего мусульманина — боевики были жесткими и непреклонными с самого начала. Обязательным было носить бороду: никому из мужчин не разрешалось брить бороду, а стрижки западного образца были запрещены. «Бритье бороды было запрещено, и наказание за бритье клиентов было жестоким», — рассказывает Салим. Боевики ИГ закрыли в Фалудже большинство мужских парикмахерских — а салон Салима продолжал работать «потому, что мой салон был просто скромным заведением без вывесок — вот они его и не закрыли».

Но даже несмотря на то, что его парикмахерскую не закрыли, действовали строгие ограничения в отношении перечня услуг для клиентов, поэтому на содержание семьи заработка не хватало. Он постарался увеличить свой доход и подработать продажей овощей на рынке, но когда ему звонили давние клиенты, друзья или родственники, которым надо было подстричься, он работал только в салоне.

Все шло нормально, пока однажды — в день свадьбы двоюродного брата — не разразилась беда. Он рассказывает: «Мой двоюродный брат пришел ко мне в салон и попросил не только подстричь его, но и сбрить ему бороду». Салим испугался такой сулящей беду просьбы, поскольку знал о том наказании, которому ИГИЛ, скорее всего, подвергнет любого парикмахера, нарушившего запрет на бритье бороды. Он решительно отказался выполнить просьбу брата, но тогда тот попросил сделать ему модную короткую стрижку и срезать те длинные волосы, которые надо было носить, как того требовали власти ИГ. Двоюродный брат убеждал его, что «никто не заметит, так как дело уже близится к вечеру, и на улицах никого нет». Нехотя Салим выполнил просьбу брата, и «для красоты уложил волосы гелем».

Салим и его двоюродный брат вскоре поняли, что очень недооценили то, как тщательно ИГ следит за запрещенными стрижками. Через четыре дня после свадьбы Салим узнал, что информатор ИГ сообщил о его незаконном действии местным религиозным властям. Его арестовали и затем приговорили к публичной порке — 80 ударам плетью, и кроме того, его парикмахерский салон было приказано закрыть. На деле он получил только 50 ударов, после чего потерял сознание, и его отвезли в больницу.

Лишившись возможности зарабатывать в Фалудже, Салим поехал сначала в столицу провинции Анбар Рамади, которая почти полностью находилась под властью боевиков ИГИЛ, и где жил его брат. Но город бомбили самолеты иракской армии и обстреливали вооруженные отряды шиитов, поэтому он перебрался в Багдад, а оттуда в Эрбиль — столицу иракского Курдистана — где и надеется найти работу. Он один из числа тех многочисленных беженцев, которые перебрались с территорий, подконтрольных боевикам ИГ, и у которых журналисты The Independent взяли интервью, чтобы получить представление о повседневной жизни в самопровозглашенном халифате.

За последние полгода мы побеседовали с каждым из них — от боевиков и фермеров до вождей племен и матерей семейств — о том, что они пережили. Мы старались узнать не только о том, как арабы-сунниты, покинувшие свои территории и пытающиеся усыпить подозрения «приютивших» их курдов, ежедневно обличают и осуждают свои бывшие власти. Среди свидетельств очевидцев — рассказ боевика ИГИЛ, назвавшегося Хамзой, который сбежал из Фалуджи потому, что считал, что ему прикажут казнить знакомых ему людей, а еще ему предлагали секс с езидскими девушками, который, как ему показалось, ничем не отличался от изнасилования (езиды — представители курдской этноконфессиональной группы. В отличие от курдов, езиды в свое время отказались принять ислам и считаются «неверными», — прим. перев.). А еще — рассказ жены офицера иракской армии, оказавшегося командиром ИГ, которая убежала от него, поскольку думала, что муж заставит ее стать террористкой-смертницей.

Многие из тех, кто искал убежища под покровительством Регионального правительства Курдистана, пытались убежать от нищеты и насилия. Другие называли две причины своего бегства: они боялись, что их сыновей призовут в армию ИГ, и они станут боевиками, или их незамужних дочерей насильно выдадут за боевиков ИГ. Так называемое Исламское государство крайне милитаризовано, и его армия всегда пользуется преимуществами.

Пять-шесть миллионов человек, живущих на территориях, подконтрольных ИГИЛ, существуют в мире запретов и строгих правил, определяющих, что плохо, а что хорошо. Нарушение этих боговдохновленных законов жестко карается. При этом преследуется цель — смоделировать человеческое поведение таким, каким оно было в седьмом веке во времена Пророка.

Законы четко определяют, кто является мусульманином, а кто — нет, шииты и езиды считаются воплощением шайтана — «неверными» и «язычниками», которых нужно убивать или порабощать. Отношения между мужчинами и женщинами жестко регламентированы, причем, последние низводятся до уровня вещи. По словам Салима, в Фалудже нет ни одного человека, который не знал бы правил ИГИЛ, поскольку раньше их публично зачитывали каждый день — правда, теперь только три раза в неделю. По памяти он привел несколько примеров:

. Девушкам не разрешается ходить в джинсах, они обязаны носить мусульманскую одежду (абайю и чадру), пользоваться косметикой запрещено.
. Запрещено курить сигареты и жевать резинку. За нарушение этого запрета могут назначить 80 ударов плетью, а иногда — в случае неоднократного нарушения — смертную казнь.
. Запрещается произносить слово «Daesh» — арабский вариант ИГИЛ, в наказание за нарушение этого запрета назначают 70 ударов плетью.
. Женские ателье закрываются, если туда зайдет мужчина.
. Женские парикмахерские закрываются по вышеуказанной причине.
. Гинекологами могут быть только женщины.
. Женщинам, торгующим на базаре или в магазине, сидеть на стульях запрещено.
. Во время совершения молитв магазины закрываются.
. Таксисты, которые отвозят клиентов на большие расстояния без просьбы пассажира и потом требуют денег за то, чтобы отвезти его назад, считаются виновными в «ущемлении интересов народа» (судя по всему, это распространенное преступление в Фалудже). Наказание — ампутация руки или обезглавливание.
. Салим мог бы назвать еще много других преступлений и запретов. Женщин, которые выходят из дома без сопровождения мужчины, офицеры ИГИЛ доставляют домой, а их мужьям назначают наказание — 80 ударов плетью.

Когда 29 июня прошлого года власти ИГ заявили, что возрождают халифат, их противники за рубежом надеялись, что эти необычные чуждые законы и жестокие меры их исполнения вызовут протесты среди местного населения. Как-никак, предписанные для исполнения порядки выходили за рамки шариата или законов ваххабизма, принятых в Саудовской Аравии, многие из догм которых аналогичны предписаниям ИГ.

Волну возмущения в Мосуле вызвали новые законы о зависимом положении женщин и уничтожение знаменитых мечетей — например, мечети пророка Юнуса (Ионы) в Мосуле, которую власти ИГИЛ сочли гробницей. Однако не было даже намека на контрреволюцию или результативное вооруженное сопротивление тому движению, которое беспощадно уничтожило всех оппонентов. Среди жертв — суннитское племя Альбу-Нимр, которое стало свидетелем казни 864 своих соплеменников. И на данный момент реакцией тех людей, которые живут на территории ИГИЛ, ненавидят его и боятся, стало не сопротивление, а бегство.

История парикмахера Салима из Фалуджи помогает объяснить, почему это произошло. ИГИЛ отслеживает и ограничивает передвижение людей на своей территории, но Салим смог перейти границу через пограничные пункты ИГ и попасть в Рамади, объяснив, что едет навестить брата. На самом деле он пробыл там только четыре дня из-за авианалетов и артобстрелов, которые проходили за несколько дней до того, как боевики ИГИЛ 17 мая захватили последние анклавы, удерживаемые правительственными войсками. Салим рассказал, что тогда из Рамади уезжали многие семьи, но при этом он сделал важное замечание, что «многие решили остаться — в их числе был и мой брат. Он тогда сказал, что, хотя они и живут под бомбами, ИГИЛ гораздо лучше, чем вооруженные отряды шиитов и армия Ирака».

Нечто подобное заявил в интервью и фотограф Махмуд Омар (Mahmoud Omar), араб-суннит, родители которого живут в Рамади. «ИГИЛ своими действиями многих повергло в ужас, — сказал Махмуд. — Но правительство вместо того, чтобы относиться к нам лучше и расположить к себе, относится к нам еще хуже». В качестве примера он назвал один полицейский участок на территории контролируемого правительством анклава в Рамади, где «полицейские продолжают арестовывать суннитов, пытают их и не отпускают до тех пор, пока их родственники не дадут взятку. Я знаю одного человека, которого продержали там целую неделю и отпустили только тогда, когда его родственники заплатили полицейским 5 тысяч долларов».

В этом — одна из причин силы ИГИЛ. Несмотря на все его промахи, арабы-сунниты в Ираке сравнивают его с деспотичным, неэффективным и преимущественно шиитским правительством в Багдаде. На просьбу сравнить обстановку в Рамади до и после победы ИГИЛ, Салим говорит, что когда в городе у власти было иракское правительство, там не было ни света, ни горючего, ни интернета, ни чистой воды, пригодной для питья и приготовления еды. Местная больница и медицинский центр не работали, несмотря на тщетные просьбы местного населения к властям.

«Когда же к власти пришло ИГ, — говорит Салим, у которого нет оснований восхищаться новой властью, представители которой жестоко его избили и закрыли его салон, — в Рамади привезли много генераторов из Фалуджи и Хесаба. Кроме того, они ремонтируют электростанцию в Хесабе. Что касается больницы, власти ИГИЛ привезли из Сирии врачей, хирургов и медсестер, так что она снова начала работать».